Такс. О чём это я? Ах да!
Для начала расскажу о себе, своей жизни. Ну, это надо знать. Зачем мне это знать, скажешь ты? Так вот, я отвечу на этот вопрос — чтобы иметь представление о том, кто я такой, и с чего это я сделал этот блог.
Я родился 21-го августа 1989-го года. В небольшом, шахтёрском, городишке. Под названием Прокопьевск. Ах да — в семье я не единственный ребёнок. У меня есть старший брат, и младшая сестра.
Когда мне было 4-ре года, мы семьёй переезжаем в Ленинск-Кузнецкий. Такой же шахтёрский городок, но как оказалось, намного более перспективный.
Вроде как (не помню точно) врачи поставили мне диагноз «сердечная недостаточность» до четырёх лет.
В общем, в Ленинске построили больничный комплекс, под названием «Лесной городок». Хороший такой комплекс. Строили вроде как немцы. По своим технологиям. Туда брали только лучших из лучших врачей. И те врачи нашли у меня, маленького, кучу болезней — сколиоз, порок сердца, миопию (близорукость). Так же у меня был серьёзный недостаток веса. Дистрофия. В семь лет я был ростом под 160-165, а весом 35-40. Глист…
Сколиоз я пытаюсь лечить с семи лет. За меня взялся один доктор, из Лесного городка, по имени Фаист Сергей Викторович. Он мануало-терапевт. Мануалист, в общем. Вот. Он меня лечил-лечил, лет восемь. Доктор всё делал правильно. Просто у меня, в силу серьёзного недостатка веса, в организме не хватало ценных веществ. Таких как — кальций, магний, минералы, витамины. Не хватало строительных материалов, для мышечной ткани. Скелет рос, а мясо нет. У меня есть фотки тех времён, но не в цифровом виде. А как бумажные фотокарточки.
Ну и вот. Врач каждый год мрачнел, видя меня в сентябре, после летних каникул — я каждое лето заметно прибавлял в росте. Но не в весе. Меня сгибало всё сильнее и сильнее, но я не понимал этого… И это непонимание сыграло ключевую роль в моей жизни — диагноз «кифосколиоз 4-й степени» мне был поставлен в 14 лет.
Сергей Викторович советует мне заняться лечебной физкультурой, дабы хоть как-то нарастить мясо. Ну а я чё? Я же здоровый парняга! Я иду на пауэрлифтинг! Не предупреждая врача. Дебил сука… Хоть бы на плавание пошел.
Меня согнуло за год. Как, согнуло — вылезли горбы, но я упрямо ходил прямо. Согнуло мою спину, но не меня. Хотя, как я сейчас вспоминаю, иногда так болела спина, и так хотелось согнуться, и ходить в таком положении! Вспоминаю, как я иду в школу, утром. Зима, метель, не видать ни зги. Спина болит жутко! Я согнулся, и сразу так хорошо стало! Хорошо хоть, что прозрение быстро пришло. Через пару секунд. Я понял, что если не разогнусь, то останусь в таком положении на всю жизнь.
Тогда мне казалось, что горб может быть хоть у кого, только не у меня. Как я не замечал рёберный грудной горб? Замечал. И старательно сутулился, чтобы скрыть его. И постоянно держал правую руку согнутой в локте… Как бы объяснить. Когда я шел кому-нибудь навстречу, я сутулился. Когда позади меня был кто-нибудь, я выпрямлялся, и старался свести лопатки. Как сказать, не замечал. Замечали окружающие, и пытались донести это до меня. Я только отмахивался…
Ну и вот. Я рос, до меня дошло, что у меня проблемы. С телом. Серьёзные проблемы. Всю свою юность я был худой, как жердь.
И, когда мне было девятнадцать лет, врачи посоветовали мне сделать операцию, на позвоночнике. Я ложусь в клинику, в НИИТО (научно-исследовательский институт травмотологии и ортопедии), с великой надеждой, что они мне помогут. Операция на позвоночнике стоит огромных (для меня) денег, но мне помог город. Мой город, родной. Прокопьевск. Всё, я лежу в больнице, прохожу предоперационное обследование, и тут…
Сердце. Как я уже написал, с сердцем проблемы нашлись в довольно раннем возрасте. В НИИТО мне поставили страшный диагноз — порок сердца. Ну, не совсем в НИИТО. Тамошний кардиолог засомневался, и выдал мне направление в Новосибирскую кардио больницу. Там. Короче, спинные врачи в этот же день выписали меня, ввиду риска для жизни. Я бы не перенёс послеоперационный период. Почему? После операции на позвоночнике, нужно лежать на левом боку (или на правом. Или на животе. Зависит от операции) три недели. Кровь застаивается, в левой половине тела. Появляются чудовищные пролежни. Я это всё видел. В НИИТе. В общем, у меня не выдержало бы сердце. Как мне сказали спинники. Они настоятельно рекомендуют мне починить митральный клапан, и возвращаться.
Я возвращаюсь из НИИТО домой (всё это время, в спинной больнице, со мной рядом была мама. Снимала квартиру), и мама буквально выбивает из наших врачей талон на бесплатную операцию. На сердце. Эта операция стоила 400000 рублей. Кто оплатил? Город. Родной ПРОКОПЬЕВСК.
Через неделю, после прибытия домой из Новосиба, я ложусь в Кемеровский кардио-центр. Там меня две недели обследуют, и ещё неделю томят меня в ожидании операции. И как-то с утра в палату заходит санитар, и говорит:
— Устюгов, тебя предупредили, что у тебя завтра операция?
— Н-нет…
— Сегодня ничего не ешь. Вечером на клизму, а завтра за тобой придут. И да — собери вещи в сумки, и поставь их около кровати. Их заберут медсёстры.
И ушел. Я такой в полном шоке, ведь ещё за день до этого я разговаривал со своим кардиологом. Та мне ничего не сказала. Сучка 🙂 Молодая, симпатичная!
Через день я открываю глаза, и понимаю, что дышу не сам. Ага — подумал я — живой. На аппарате лежу.
Операция длилась пять часов. В реанимации я провёл сутки с половиной. Всё это время я пытался свыкнуться с тиканьем в груди. И ещё кое-что — я стал так медленно дышать! После отключения от аппарата искусственного дыхания. Нормализовался пульс (53-60 ударов в секунду), пришло в норму давление. Хотя я как-то лежал в больнице, из-за высокого давления. Оно тогда шкалило до 250\150… После операции — 110\60. Теперь сердце меня не подводит! Тьфу-тьфу-тьфу.
Короче, в Кемерово я провалялся пять недель. Три до операции, две после. Дома я всерьёз задумался над тем, стоит-ли мне делать операцию на позвоночнике?
Я пришел к выводу, что нет. Объясню суть операции, которую мне хотели делать — позвоночник буквально одевают в стальной каркас!
- На каждый позвонок одевается специальный, как бы выразиться, держатель что-ли, который фиксирует кость. Он соединён с последующим, и так по всему позвоночнику. Эта третья часть операции.
- Вторая часть операции — рассекается лопатка, дабы дать ей возможность заново сростись, в более правильном положении.
- Первая часть — распиливается грудная клетка, и заново стягивается медицинской проволокой, чтобы избавится от кифоза. Мне бы сломали несколько рёбер. Врачи. Специально.
Почему я отказался?
- Очень сильная ограниченность подвижности тела. После операции.
- Любое неловкое движение ведёт к «срыву» механизма с позвонка. А это уже следующая операция. Видел в НИИТО мужичка, который лежал уже 10-й! раз.
- Моё искривление не исправилось бы. Как сказали врачи, эту операцию стоит делать до 14-ти лет. Мне бы просто остановили прогрессию сколиоза. Которой, к тому времени, у меня итак не было.
Короче, мои надежды лопнули, как мыльный пузырь. А я так надеялся, что у меня не будет горбов! Тогда у меня их было аж три. Спинной, поясничный, и грудной. Пизд… Эээ, капец, в общем 🙂 Забегая вперёд, скажу, что сейчас у меня два горба — спинной, и грудной.
Пока всё думал, пока анализировал все за и против, незаметно наступил октябрь. Я в августе иду в автошколу, с целью получить права. Ну и вот. В октябре у меня случился инсульт… Прям после вождения. Приехал домой, покушал, пошел на улицу, с друзьями, и там он меня настиг.
Я открываю глаза. Нихрена не помня — кто я, где я. Вокруг какие-то люди, туда-сюда ходят вразвалочку врачи. И только мама сумела донести до меня то, что я нахожусь в больнице. И то не сразу… Как плохо мне тогда было… Каламбиа пикчерз не представляет, как тогда умирал я…
Последствия инсульта аукаются до сих пор, в виде микро-инсультов. Кстати — как только я бросил пить растворимый кофе, и курить сигареты, и перешел на чай, у меня сразу же кончились эти микро-приступы.
Что я имею на данный момент? В плане здоровья.
- 4-ре тромба в голове, которые за столько времени конкретно так засели в сосудах головного мозга, и превратились в кисты.
- Расходящееся косоглазие.
- Шрам через всю грудь. От ключичной ямки, и до пупка.
- Кифосколиоз. Никуда он не делся.
- Грудной горб стал намного заметнее, из-за операции на сердце. Грудь мне связывали медицинской сталью. Хирург связал крепко, но корявенько 🙂
И что сейчас? Как мои дела? Оху… Хорошо 🙂 Я понял главное — лучше синица в руках, чем журавль в небе. Лучше такое тело, но зато полное жизнью, и сил, чем послеоперационное, но без деформаций. Которые потом всё равно бы вылезли.
Как же так? Я дебил? Как я доживу с такими болячками до ста лет? Вооот 🙂 Об этом-то вы и узнаете на моём блоге!
P.S. В Прокопьевск мы переехали, когда мне было четырнадцать лет.
